Если бы отец узнал, чем занимается Артур и, главное, что он получает от этого удовольствие, он бы отрекся от сына во второй раз. Не то, чтобы это могло бы еще больше испортить жизнь Артуру.
Впрочем, на самом деле, сейчас жизнь Артура вовсе не была так уж плоха и это было удивительно. Было странно, что после того, как он оказался на улице без средств и места, где мог бы жить, после того, как ночевал в подворотне и мог заработать только на том, что пробивался к магазинам и помогал разгружать машины с товарами, он сейчас в самом деле жил в маленькой съемной комнате и делал работу, которая делала его до глупого счастливой. Которой он всегда хотел заниматься.

Его отец никогда не уделял Артуру большого внимания, но всегда говорил, что после университета, он будет работать в его компании. Говорил, что Артур начнет с низов и еще должен будет доказать, что достоин места нат вершине, но никогда не давал Артуру забыть, что выбора у него не будет. Артур видел, как работал отец и понимал, что тот будет ждать от него такого же, что Артуру придется проводить все свои дни в офисе, приходя только к самой ночи и такой, должно быть, и будет его жизнь. И даже от мысли об этом он становился несчастным.
Быть может, он мог бы попробовать найти какую-нибудь должность в фирме отца, которая нравилась бы ему чуть больше, хотя вряд ли отец пошел бы на это. Но правда была в том, что если бы у Артура был бы выбор, он не хотел бы работать в офисе.
Артуру нравились вещи, которые отец нашел бы постыдными и позорными: он украдкой готовил, стирал и гладил свои вещи сам, убирался дома, сортируя все вещи и записи. Ему нравилось делать что-то такое до глупого домашнее и всегда хотелось заботиться о ком-то еще. Иногда, когда Артуру было за себя особенно стыдно и внутренний конфликт вырывался наружу, он считал, что у него какие-то рабское замашки, что ему нравится служить и подчиняться, что он ведет себя, как какой-то слуга, какой-то... омега. В их семье "омега" всегда было оскорбительным термином. В том, что Артур будет альфой, Утер не позволял себе сомневаться и не допускал этих сомнений в Артуре. И на фоне этого его извращенное желание заботиться, готовить и убраться было особенно извращенные.
А потом пришло время и хотя все это было катастрофой, Артур выдохнул, что он хотя бы не альфа-извращенец. Он абсолютно банальная, клешированная омега, именно такая, какой их и принять представлять с тем исключение, что как для омеги он был настоящим уродом. У него были слишком широкие плечи, подбородок, слишком сильные руки, он, быть может, не смог бы противостоять альфе в драке, а может быть и смог, но он точно и рядом не стоял рядом с хорошенький, красивыми и хрупкими омегами, такими, какими они и должны были. Так что, в целом, Артур в любом случае был уродом, просто по-другому.

Отец выгнал его сразу же. Артур не ожидал этого и, конечно же, был в абсолютном ужасе, оставшись вдруг в пятнадцать лет без крыши над головой, без средств к существованию и, заодно, образования, но в то же время он испытал укол облегчения, что той , даже разговоры о которой делали его несчастным, никогда у него не будет.

И все же, он был бездомным, несовершеннолетним и понятия не имел, как ему быть.
Какое-то время Артур в самом деле жил на улице, работал черти где и чувствовал себя абсолютно ужасно. А потом в его жизнь ворвался Гавейн, словно фея-крестная, только бородатый и намного более обаятельный. У Гавейна была какая-то бандитская внешность, хотя в чем-то он был очень добрый и благородный и все же он не выглядел человеком, который занимается благотворительностью. Тем не менее, он помог Артуру устроиться в этой его маленькой комнатке и помог найти работу.
И вот за работу Артур был благодарен Гавейна чуть ли не больше, чем за крышу над головой.

Он был домоработником и, да, его отца, должно быть, вывернуло бы от отвращения. Вот только Артур был счастливее, чем только мог себе представить.
Гавейн устроил его в тот дом, но не говорил толком, на кого он работает,  обобщая просто до "хорошего человека", Н странно улыбался при этом. Артур решил, что у Гавейна, должно быть, свое понятие хороших людей, но Артуру в целом было наплевать. Тем более, что тот человек хотел уединения и чтобы все дела были сделаны в его отсутствие, а Артур меньше всего хотел выполнять омежью работу демонстрируя при этом, каким уродом он был. Все были в выгоде.
Впрочем, Артур был уверен, что он выигрывает намного больше и дело было даже не в том, что ему очень даже прилично платили, так, что он мог бы даже найти квартиру получше, но слишком боялся что-то менять.
К тому же, он много времени проводил в доме мистера Эмриса, его работодателя.

Тот, видимо, много времени проводил на работе или еще в каких-то делах, Артуру отдельно сообщали, когда дом свободен и если следует прийти. А учитывая, что это был большой, дорогой дом, уборка занимала целый день.

Впрочем, у мистера Эмриса было отличное оборудование, хороший пылесос, стиральная и сушильная малины, посудомойка и куча всего другого. Артур разве что купил новый утюг, когда получил первые деньги, но когда он оставил записку с извинениями за самоуправство, в следующий раз он нашел на том же месте деньги, видимо, с компенсацией и коротким ответом состоящим из "ничего" и "спасибо". А когда Артур впервые приготовил еду (сначала это не входило в его обязанности), мистер Эмрис стал оставлять деньги с запиской, что это на продукты и такси. Артур никак не мог знать, понравилась тому еда или нет, но раз он включил это в круг обязанностей Артура, он решил, что все хорошо.
И хотя он не видел мистера Эмриса и даже не общался с ним толком, ему очень нравилось думать, что по-своему он заботится о том. И тот в самом деле казался Артуру хорошим. Тем более, весь дом был пропитан его запахом и этот запах наполнял Артура теплом и уютом, он казался таким идеальным, таким правильным и Артуру нравилось им дышать. На самом деле, ему нравится запах мистера Эмриса так сильно, что каждый раз он забирал одну из его рубашек из стирки и ходил в ней так долго, как только мог, пока не приходило время стирки.

В итоге рабочий день Артура начинался с того, что он приходил в дом мистера Эмриса, проводил ревизию в его холодильнике и ехал за продуктами. Именно когда он возвращался, он мог, наконец-то, - и Артур ждал этого момента с нетерпением, - пойти к картине с грязной одеждой и выбрать одну из рубашек мистера Эмриса. И только когда после этого он приступал к уборке.
Он каждый день одевал рубашку поверх своей футболке, хотя с каждым днем одеть ее на голое тело было все бол шим и большим искушением. Артур, впрочем, держался - слишком боялся, что собственный запах въестся в ткань слишком сильно и никакая стирка ему не поможет. Не готовил в одежде мистера Эмриса он по той же причине, боясь испачкать его одежду чем-то, что не отстирается. Но все остальное время было к его услугам и он пользовался этим на полную. Протирал пыль, пылесосил, мыл полы, перестала кровать, убирался в комнатах - все это он делал, плотно закутавшись в рубашку мистера Эмриса и его запаха.
И все это время Артур боялся даже подумать, какого болезненного пинка он получил бы, если бы мистер Эмрис это узнал. Но они никогда не пересекались и, да, Артура все устраивало. Это был лучший вариант. Он хотел бы знать, как выглядит мистер Эмрис, - тот даже фотографий свих на столе не держал, - но на самом деле, если в обмен и тот никогда не видел, каким некрасвым и неказиста омегой был Артур, его все устраивало.

...а потом, в один, совершенно не счастливый день, Артур облажался.

Они уже закончил с покупками, составил список того, что собирается готовить, протер пыль и даже про пылесосил, прежде, чем взяться за швабру.

Артур успел закончить с несколькими комнатами и теперь на коленях ползал по гостиной, засовывая тряпку под шкафы, диваны и все прочие труднодоступные места и, быть может, именно из-за того, что он с головой залез под кресло, он и не услышал шагов. А быть может, дело было в том, что мистер Эмрис очень тихо ходил... Какая, в общем-то, разница? Когда Артур, пять, на коленях выпал из-под кресла и сел на пятки, переводя дыхание и стирая запястьем, - он специально заказывал рукава рубашки, чтобы случайно не задеть ими, - пот со лба, поднял глаза, да так и замер, как дурак.

Перед ним, в проеме двери, стоял мистер Эмрис. Артур как-то сразу понял, что это именно он. По тому, как уверенно здесь он выглядит или по тому, как держался. Или, быть может, потому что этот прекрасный запах в самом деле очень подходил этому мужчине. Или потому, что Артур всегда так и думал, что мистер Эмрис будет очень-очень красивым.
И именно в этот момент Артур вспомнил, как отвратительно выглядит он там и только сейчас за хлопнув рот поспешил опустить глаза. А опустив, увидел на себе подол чужой рубашки и пришел в настоящий ужас. Ужас, который заставил Артура сначала схватиться за голову, затем в ужасе закрыть рот рукой, а затем, бросив быстрый взгляд на мистера Эмриса, потянуться к рубашке, собираясь сбросить ее с плеч, но только лишь сделав одно движение, Артур остановился, замерев, точно вкопанный. Что он делает? Мистер Эмрис уже все видел, если Артур сейчас начнет раздеваться, это никак не поможет его ситуации. Его так и так вышвырнут и ему только нужно будет убедить мистера Эмриса, что Гавейн ничего не знал.
Артур был в заднице и никак не мог спасти ситуацию.

Он длинно выдохнул, весь сдувшись, побеждено опустил плечи, уронив руки и глядя в пол, наконец, заговорил:

- Простите. Я... простите.

Он хотел было попросить разрешения хотя бы закончить с уборкой, но потом признал, что вряд ли мистер Эмрис хочет видеть такого извращенца в своем доме еще хотя бы одну лишнюю минуту, так что только прикусил губу.
Будет просто чудо, если Артур сможет убедить его, что ничего у него не украл.

Артур не знал, чего ему и ждать, но какие бы варианты он не предполагал, это никак не могло быть чем-то хорошим или ладе просто спокойным. И тем не менее мистер Эмрис говорил с ним очень спокойно, почему-то даже просил прощения и Артур растерянно поднял на него глаза. Тот точно не должен был извиняться, он не должен был предупреждать Артура и он в любой момент мог выгнать Артура отсюда, если хотел вернуться домой раньше времени. Артур работал на него, убирался для него и даже если ему нравилось называть это "заботой" на самом деле он прекрасно отдавал себе отчет, что для мистера Эмриса он наемный рабочий, который просто должен делать свою работу и стараться для его удобства. Артур был совсем не против, он все это время очень хотел стараться для мистера Эмриса, но извиняться тому точно было не за что.

И все-таки Артур зря поднял на него глаза. Стоило только поймать его взгляд, как Артур замер, совершенно пораженный. Он был в самом деле невероятно красивый, но то, как он медленно расстегивал манжеты, как не сводил с Артура взгляда, все это заставляло его замирать на месте, стараясь сдержать дрожь и чуть ли не скулить. Это было странно и глупо, Артур никогда не чувствовал себя так, хотя слышал, что омеги могут странно реагировать на альф, но он... не он... он никогда раньше и уж тем более зная, какой он неудачный омега, совсем не такой, какими они могут быть. И уж точно он не стоил и второго взгляда такого великолепного альфы, как мистер Эмрис, но мистер Эмрис смотрел и Артур смущался, боялся и наслаждался одновременно этого взгляда, стараясь сдержать дыхание или дышать очень осторожно.

- Вы не должны благодарить, - неловко пробормотал Артур, все еще не в силах отвести взгляда от мистера Эмриса. Но затем, запоздало опомнившись, дернулся и поспешно потянулся к рубашке, наконец опуская взгляд. - Нет-нет, у меня есть одежда, простите меня. - Забормотал Артур, поспешно расстегивая от чего-то вдруг дрожащими пальцами пуговицы. Получалось у него не слишком хорошо, чересчур медленно, но спарившись с тремя пуговицами он распахнул и оттянул в сторону края рубашки он снова поднял глаза на мистера Эмриса, демонстрируя футболку под ним. - Вот, видите? У меня есть одежда. Я не одевал ее на голое тело. Никогда не одевал, я вам клянусь и всегда стирал. И эту я тоже постираю, если вы еще разрешите мне у вас убираться. Я больше никогда не буду брать ваши вещи, я обещаю и я не брал ничего, кроме ваших грязных рубашек! - Артур понял, как плохо это звучит сразу же, как договорил. Снова замер с тем же ужасом, что и в первый раз, пораженно открыв рот, а затем, отпустив один край рубашки поспешно захлопнул рот ладонью, все еще не сводя с мистера Эмриса испуганный взгляд и чувствуя, как щеки просто полыхают жаром. Артур такой идиот, такой законченный идиот, мистер Эмрис совершенно точно выставит его из дома прямо сейчас.